Проблемы с результатами у Сергея Собянина возникли бы не от мощи и популярности конкурентов. А от того, что ему пришлось бы бороться прежде всего с общими протестными настроениями политически активных горожан, которые готовы поддержать любого политика, способного стать лицом недовольства не столько московской мэрией, сколько российской властью в целом. Именно это и обеспечило взлет популярности Навального на мэрских выборах 2013 года.
Сергей Собянин и еще четыре фамилии, которые мало знакомы даже интересующемуся политикой гражданину, – так будет выглядеть бюллетень на выборах мэра Москвы. Столичная администрация не стала допускать парадной конкуренции с более-менее известными оппозиционерами или партийцами, хотя в прошлой кампании до регистрации дошел даже Алексей Навальный, который набрал 27% голосов и почти вывел Сергея Собянина (51,4%) во второй тур. На любых губернаторских выборах, а мэр Москвы – это губернатор, а не глава муниципалитета, действует муниципальный фильтр: кандидаты должны заручиться поддержкой определенного количества местных депутатов. В столице их число должно составить 5% от общего числа – как минимум 110 человек.
Этих подписей муниципалов и недоставало оппозиционерам Илье Яшину и Дмитрию Гудкову для прохождения фильтра, хотя в прошлом году коалиция противников мэрии взяла на муниципальных выборах 266 мест, которых двум политикам хватало, казалось бы, за глаза. В законодательстве, однако, есть тонкость – необходимые для прохождения фильтра 110 депутатов должны представлять 110 районов, а у оппозиции было представительство только в 63 (там Гудков подписи и получил). Журналист-самовыдвиженец Антон Красовский, про которого ходили слухи, что его регистрация – дело почти решенное и рекомендованное Кремлем для создания кампании либерального флера, объявил, что не собрал подписи избирателей.
Отбор по неизвестности
Формальными конкурентами Собянина будут депутат Госдумы Михаил Дегтярев (ЛДПР), коммунист Вадим Кумин (КПРФ), глава района Таганский Илья Свиридов («Справедливая Россия») и депутат Мосгордумы, основатель обанкротившейся строительной компании СУ-155 Михаил Балакин. Сергею Собянину подобрали самых безопасных. Дегтярев на прошлых выборах набрал меньше 3%. Свиридов не смог избраться в Мосгордуму в 2014 году, хотя мэрия расчистила для него округ от административных кандидатов. Кумин – абсолютно непубличная фигура, он был депутатом Мосгордумы и даже Госдумы, но проходил туда по спискам КПРФ (Кумин считается одним из основных спонсоров Компартии).
Балакин руководил компанией, после банкротства которой остались тысячи обманутых дольщиков. Никакого нового Навального на выборах не будет в самом отдаленном приближении. Даже коммунистов, более-менее известный представитель которых мог бы набрать неплохой процент просто за счет красного бренда, уговорили выдвинуть заведомо слабого Вадима Кумина. Хотя перспективный выдвиженец у КПРФ имелся – теперь уже бывший глава фракции Компартии в Мосгордуме Андрей Клычков победил в одномандатном округе префекта ЮВАО Владимира Зотова и был настроен на борьбу за пост мэра. О возможной поддержке Клычкова упоминал Навальный. В итоге перспективный московский политик стал врио губернатора Орловской области и идет на выборы при поддержке Кремля.
Такая тщательная фильтрация и серьезные расторговки по логике должны быть знаком серьезных рейтинговых проблем у Сергея Собянина. Однако, по данным Левада-центра, к деятельности мэра относятся плохо только 9% горожан (3% – очень плохо, 6% – просто плохо). 39% относятся к его работе средне, 41% – хорошо, 5% – очень хорошо. Таким образом, работа Собянина нравится половине жителей Москвы. Среди респондентов, живших в Москве «всю жизнь», поддержка главы города ниже – хорошо оценивают его действия 37%, очень хорошо – 7% (то есть меньше половины); 3% дают очень плохую оценку, 8% просто плохую, 43% среднюю. О желании голосовать за Собянина говорят 34% опрошенных – вроде бы не так много, но у всех его конкурентов (включая Дмитрия Гудкова и Илью Яшина) – рейтинг по опросу ниже процента.
Цифры выглядят радужными с одной стороны и вызывают недоумение с другой: если все так хорошо, зачем нужно проводить такую зачистку? Красивая победа над всеми заявившими о желании побороться – это эффектно, однако от эффектов в мэрии почему-то отказались. Вероятный ответ можно обнаружить в итогах прошлых опросов Левада-центра. Еще в сентябре 2017 года деятельность Сергея Собянина очень плохо оценивали 9% респондентов, просто плохо – тоже 9%. Хорошо относящихся было 31%, очень хорошо – 13%. По какой-то причине с тех пор число негативно оценивающих мэра горожан сократилось в два раза, хотя такие резкие изменения за такой короткий срок обычно не происходят.
Возможно, причина в том, что последний опрос проводился вскоре после президентских выборов, в апреле, когда позитивное отношение к власти в целом благодаря предвыборной пропаганде было на подъеме, а сейчас негатив и позитив вернулись к прежним показателям (его в опросах предыдущих лет стабильно выражали около 20% респондентов «Левады»). Если гипотеза верна, то все-таки жители Москвы настроены к мэру более критически, чем во время президентских выборов. Если эта скептически-критическая часть придет на выборы при низкой явке, она способна опрокинуть желаемые результаты. Собственно, это и произошло в 2013 году. Более-менее известный и активный кандидат (а лучше популист), пусть даже не с огромной известностью и рейтингом, мог бы быстро нарастить популярность за время кампании – например, на теме повышения пенсионного возраста.
Как бы странно это ни звучало, в столице пенсионная реформа может быть воспринята еще хуже, чем в целом по стране. Московские пенсионеры не просто выходят на пенсию, к которой, кстати, положена доплата, они получают льготы – например, бесплатный проезд на общественном транспорте. Экономия выходит существенная даже при продолжении работы, так что, по сути, повышение пенсионного возраста становится в столице чем-то вроде монетизации льгот, только уже совсем без возмещения.
Еще одна специфическая особенность состоит в том, что многие московские пенсионеры действительно прекращают работать и уезжают в провинцию или на дачу: сравнительно высокая московская пенсия и личное хозяйство позволяют сносно жить вне Москвы. Наконец, еще одна немаловажная потенциально недовольная часть горожан – бабушки и дедушки, которые после 55 лет присматривают за внуками, а также родители этих самых внуков. Бабушкам и дедушкам придется работать, а родителям – искать деньги на няню.
Результаты деятельности мэрии принимаются лучше, чем пару лет назад, но сопутствующие неудобства по-прежнему раздражают. Жителей советских домов беспокоит реновация, убежденных автомобилистов – платные парковки. Все еще не забыто варяжское тюменское происхождение Сергея Собянина: для многих москвичей он так и не стал настоящим мэром Москвы, хозяином города, каким был Юрий Лужков.
Да, на выборах президента Владимир Путин получил в Москве более 70% голосов, и это обещает мэру легкую кампанию, но настроения в городе быстро меняются. В 2008 году в президентской кампании более 60% набирал Дмитрий Медведев, потом в 2011 году столица дала единороссам низкий результат на выборах в Госдуму, а на протестные митинги вышли десятки тысяч человек. Настроения горожан могут качнуться и в этот раз. Чтобы этим никто не воспользовался, и подготовили слабый список конкурентов Сергея Собянина.
Поле, которое прополол Лужков
Очень своеобразная политическая почва не позволила и до сих пор не позволяет вырасти в столице именно московскому политику, который был бы хорошо узнаваем и популярен во всем городе. Подготовил такую почву еще в 90-х годах Юрий Лужков. Город был раздроблен на сотню малых районов – муниципалитеты получили очень мало полномочий. Распределением средств и принятием решений с тех пор занимались и занимаются районные управы, которые формирует мэрия. Прыгнуть с муниципального уровня на городской очень сложно – что такое один из сотни районов для мегаполиса?
Даже перейти в Мосгордуму независимому и популярному районному депутату было очень непросто. До 2003 года городской парламент избирался по одномандатным округам, которые включали в себя несколько районов с разными проблемами и запросами, и это был своеобразный фильтр для районных самородков. Полностью мажоритарная схема решала еще одну задачу – она делала бессмысленным создание сильных партийных отделений в городе: если на выборы идут одиночки, то зачем партии и их списки?
Долгое время Лужков именно таким образом и разделял, и властвовал. В 2003 году выдвижение списков разрешили, и городские политики стали расти. Горком КПРФ возглавил Владимир Улас – достаточно молодой, по меркам российской Компартии, человек (44 года), военный инженер, университетский преподаватель, кандидат наук. Он активно боролся с точечной застройкой, общался с представителями других политических сил и протестующими общественниками – коммунист рос в политика общегородского уровня и в два раза повысил результаты КПРФ. В 2003 году на выборах в Госдуму партия набрала в Москве всего 7,7%, в 2005-м на выборах в Московскую городскую думу – уже 16,7%.
В итоге московское отделение быстро зачистили, его возглавил варяг – депутат Госдумы из Саратова Валерий Рашкин. Выяснилось, что сильные московские отделения не нужны в первую очередь руководству самих системных партий – гипотетические столичные вожди сразу становились претендентами на место в федеральном партийном начальстве. Полностью мажоритарная схема выборов в Мосгордуму вернулась в 2014 году. Пропасть, которая не позволяет расти столичным политикам с муниципального уровня, до сих пор никуда не делась.
Ситуация могла бы быть совсем другой, если бы горожане избирали советы округов и префектов. Округов в Москве девять, это крупные единицы. Хорошо себя показавший районный депутат мог бы избраться от своего района на уровень совета префектуры, там он мог бы показать себя на всей территории округа и претендовать уже на пост префекта. Успешный префект имел бы вполне реальные шансы стать мэром. Масштаб префектуры позволяет демонстрировать свои умения на общегородском уровне. Однако никаких советов округов в Москве нет, а префектов назначает мэр. Вроде бы и есть такой уровень власти, но жители на него повлиять никак не могут. Для администрации и действующего состава мэрии такая схема оптимальна для сохранения власти.
Удобный список конкурентов, зачищенное политическое поле, которое не дает расти новым фигурам, – значит ли это все, что итоги выборов мэра Москвы не смогут удивить? Нет. Устранение пусть и не самых популярных оппозиционеров предполагает, что в мэрии настроены на низкую явку и высокий процент голосов за Сергея Собянина. Однако московская мэрия уже попадала в ловушку низкой явки в 2013 году. Если достаточно большое число сторонников мэра решит, что вот сейчас ему точно ничто не угрожает и на выборы можно не ходить, то к урнам придет как раз недовольное население столицы. Они могут голосовать «за молодого» (Свиридова), за коммуниста (Кумина), за ЛДПР – просто назло всем. В итоге действующий мэр, конечно, победит, но не с большим желанным отрывом от возможного второго тура.
К тому же у московской политики есть одна важная особенность, которая остается источником беспокойства для любой власти. В столице оппоненты кандидата власти зовут своих избирателей голосовать не столько против мэра, сколько против Кремля. Именно так проходила московская кампания 2013 года с участием Алексея Навального, которая по сути стала продолжением федеральных протестов 2011–2012 годов.
Если бы ситуация повторилась этой осенью, многие из тех, кто поддерживает городские преобразования Собянина, голосовали бы за его оппонента как представителя антипутинской оппозиции. Мэрия в этой ситуации расплачивалась б за действия Кремля – ту же пенсионную реформу или отсутствие настоящей конкуренции на федеральных выборах. С другой стороны, Кремль получил бы недовольство тех москвичей, в том числе и вполне пропутинских, кого не устраивает «чужой» мэр и платные парковки. Причем оба недовольства слились бы до неразличимости.
По всей видимости, ни мэрии, ни Кремлю такой сценарий не нравился. Поэтому легитимацию посредством конкурентной кампании решили заменить на легитимацию посредством одобрения на выборах конкретных дел, даже если это сопряжено с риском низкой явки. Московская кампания не станет публичной сценой для появления политиков ни городского, ни федерального уровня. В этом Сергей Собянин мало отличается от своего предшественника.
